Утреннее солнце било в глаза через толстые стекла особняка. Просыпаясь, Михалыч громко зевнул, лениво потянулся, почесал толстое брюхо и мошонку. Рядом, где обычно спит жена, валялся шотландский вислоухий кот пепельного окраса.
— Ты видела мои носки? – громко, с ноткой пренебрежения, спросил Михалыч. Ответа не было. Заглянув под кровать, он нашел один носок. Надев его, пошел в туалет, где, не закрывая за собой дверь – пустил громко струю и газы.
— О, вот и братец, — сказал он, и подобрал второй носок возле унитаза. В носках и трусах, Михалыч прошаркал на кухню, чтобы допить оставленный со вчера бурбон. Подойдя к холодильнику, он увидел на дверце записку: «Не найдешь меня до 15:00 субботы – не ищи. Без ментов. Сам. Не балуй».
— Шо?! – сказал, скривившись Михалыч. – В смысле? – удивленно, с дергающей в левом углу верхней губой, спросил он пустоту.
Полетели мысли-воспоминания, как лет пятнадцать назад, убили его охранника и похитили сына, который возвращался из сада. Требовали выкуп. Сумма была запредельная. Милицию не стали подключать, но через приятеля, нашли человека, который сделал своё дело чисто и аккуратно. Тогда, у Михалыча появилась любимая поговорка, которую проговаривал сквозь ироническую ухмылку: «Нету тела – нету дела».
Сына продержали в заложниках шестнадцать дней в уютном домике на берегу озера в Карелии. Всё это время мальчик играл беззаботно в приставку Dendy, ел жареную картошку и пил Колу.
Сорвал нервно листок, прикрепленный на двухсторонний скотч. Текст был напечатан на принтере. Были ещё слова в записке, но Михалыч их не видел – глаза налила ярость. Влетел в свою комнату, остервенело швырнул кота так, что тот даже не смог крикнуть. Включил мобильник, и увидел смс из банка о том, что с совместного счета его и жены, снята сумма, на которую можно было прожить беззаботно подряд две жизни в любом уголке мира. Сумма эта была примерно равна половине той, что была изначально.
— Шо?! – задыхаясь от тревоги, опять спросил он пустоту. Пальцы, державшие телефон, побелели. – В смысле? — уже хрипя, спросил он открытый шкаф жены.
Набрал номер жены. Последовали долгие гудки. Знакомый голос её подруги сказал, что она забыла вчера телефон у неё дома, когда поздно вечером на такси отправилась домой.
— Что-то случилось? – прозвучал женский голос на другой стороне связи.
И только сейчас он понял, что его жена не ночевала дома.
— Э-э-э…, всё хорошо, — еле сдерживая волнение сказал он, помня про «не балуй». Отключил связь.
Он с женой давно жил на Рублевке. Их двое детей – выросли, и разлетелись по разным уголкам мира. Совместная жизнь двух, уже не молодых людей в одном доме, превратилась в тихую гавань, о которой обычно мечтают люди. «Тихая гавань» была и в интимных отношениях. Страсти с женой поутихли задолго до того, как у Михалыча — «поутихло».
— Ты её любишь, — спросил его приятель вчера в альтанке, перекручивая шампур с шашлыками.
— Да какая там нахуй любовь? Так, привычка… — ответил Михалыч, вяло махнув рукой.
Приходя в себя от бешенства, он прочитал остальной текст в записке: «Героям нашего дня знакомства. Мятый желтый Самец».
— Кто-то, явно издевается! Мятый самец? – с гневом в голосе сказал он, улавливая в этом намёк на мужскую слабость. Отдышался, успокоился, понимая, что про его «дела» никто кроме жены не знал. — Значит, наверное, это не похищение, — подумал он.
«Героям года нашего дня знакомства», — чтобы это могло означать? Это что, загадка? Блядь. Ребус? Я им, сука, покажу ребус! – сказал он и начал ходить по комнате взад-вперед, по привычке, как заключенные в тюрьме: заложив руки за спину.
Наш день знакомства… День знакомства… Знакомства…- начал крутить слова в мыслях Михалыч. Набрал на телефоне номер приятеля и позвонил.
— Михалыч, привет. Похмеляешься? — спросил мужской голос.
— Слушай, Старик. Мы когда с нашими познакомились? – спросил Михалыч.
— С кем это?
— Ну, тогда, в ресторане, с нашими будущими женами?
— Весна была, помню. – Оль! Оль! — крикнул приятель. Мы когда познакомились?
— Иди похмелись лучше, познакомились… — сказал женский голос в ответ.
— Тут дело – Михалыч просит.
— Девятнадцатого мая.
Михалыч услышал ответ, и отключил связь. Взял записку, и написал рядом с напечатанными буквами: «Героям 1905 года». Включил телефон, в поисковике браузера, написал: «героям 1905 года». Ответ показал, что это памятник героям 1905 года на Краснопресненской площади. Хронограф Audemars Piguet отсчитывал 1:20 дня.
Потом он вспомнил студенческий «прикол» в общаге, когда один из приятелей достал мятую пачку Camel (в шутку тогда говорили на camel – самец, так как писалось почти одинаково), а кто-то возьми, и скажи: — «У тебя самец помялся». Все тогда взорвались хохотом. Еще несколько лет Михалыч, в компании, когда выпьет, рассказывал «заливаясь» эту историю.
Что-то уловив, Михалыч впрыгнул в спортивный костюм и вылетел во двор.
— Ёпть, — пробормотал он себе под нос, вернулся в комнату, достал из сейфа пистолет и две пачки с деньгами. На бегу схватил ключи от машины и вскочил в неё. Новенький Lincoln Navigator рёвом взорвал тишину.
Суббота – на дорогах пусто. Lincoln местами мчал 160 км/ч. Хотел закурить, но отвлекся на выпирающий из-под штанов «стояк». Сбавил скорость, так как не мог уже сосредоточиться полностью на дороге. Через 42 минуты он был на месте.
Бросив машину возле автобусной остановки, Михалыч, поправляя на ходу «дело», побежал к памятнику. Только тогда, когда свистнул, когда голуби разлетелись в разные стороны, возле ног одного из фигур увидел желтую, смятую пачку Camel.
Бежал к машине что есть духу. Завернув за угол дома увидел, как работник эвакуатора пытается прикрепить к подъёмной штанге его машину. Михалыч на ходу расстегнул курточку, отстегнул кобуру, чтобы достать пистолет и, вовремя спохватившись, оставил руку наготове – под мышкой.
— Моя! – пыхтя, сопя, сказал он гаишнику, который уже оформлял документы перед машиной.
— Капитан Огарь, — щурясь от солнца, лениво произнес гаишник.
— Это тебе, машина – мне, — сказал Михалыч и протянул ему пачку с зелеными купюрами.
Через 50 секунд Lincoln разрывал рёвом Москву. Михалыч уже не обращал внимания на «дело», хотя, было это трудно; эротические кадры «69» из медового путешествия с женой на Каспийском море – затуманивали рассудок. Он отчётливо вспомнил манящий запах её тела и вкус, вкус женщины, которая истекает желанием. Сейчас, сидя в машине, он сопел как бык перед тореадором и давил, давил педаль газа. Хронограф показывал 2:11
«Улица Каспийская, МГСА №134. Твоя любимая в медовый месяц», — было в записке, которую он придавил потной рукой к рулю.
2:51. Подымая пыль, Lincoln затормозил перед шлагбаумом гаражного кооператива №134.
— Что вам нужно? – открыв дверцу «голубятни», спросил охранник.
— Шестьдесят девятый гараж.
— А что вам нужно?
Нервы сдали. Михалыч, словно гранату бросил вторую пачку с деньгами в окно «голубятни», перезарядил пистолет и направил на охранника.
— Живо выбирай: либо деньги, либо пулю.
Охранник что-то промямлил беззвучно и указал рукой налево. Михалыч рванул, не чувствуя усталости рассматривая нумерацию на гаражах. 69-ый! На гараже висел старый, ржавый замок. На хронографе – 2:53. Между 69-ым и соседним гаражом – был узкий проход, куда мог пройти человек. Михалыч, держа наготове пистолет – вбежал туда.
Сзади гаража, с широкими зрачками, глубоко дыша – стояла она. Рядом только небольшой чемоданчик на колесиках для путешествий. Он бросил пистолет, на ходу расстегнул брюки, бережно развернул её к себе спиной и наклонил так, чтобы она могла держаться ладонями за стенку гаража. Поднял подол платья, отодвинул трусики и скользнул в неё сильно, глубоко, до основания.
Её стоны заглушал товарный поезд, который катил медленно недалеко от них. В финальный для неё миг – издала крик совы, затрепыхалась птицей, царапнула ногтями краску на гараже оставив видимые следы. Потом, не выпуская его из себя, тихо хихикнула и, заплакала.
Встала, развернулась к нему лицом, поправила трусики и платье – поцеловала в колючую щеку. Стала перед ним на колени и положила его руку себе на голову. Теперь он, чтобы не потерять равновесие, опирался на гараж. Кульминация у него наступила почти сразу; издал рёв оленя во время гона, выгнулся, но продолжал оставаться в ней до полного расслабления.
Она встала, и он обнял её нежно и бережно.
— Хороший мой, ты успел. Ещё немного, и я улетела бы на Прочиду.
— Любовь моя, давай вместе.
Автор: Андрей Букшук. 24 сентября 2019 года. Москва.