В этом мегаполисе легко затеряться, скрыться от проблем, от своей настоящей и прошлой жизни. Лена прекрасно использовала эту возможность, поэтому никогда и нигде не задерживалась более чем один раз. Детей у неё не было, и давно решила, что не будет. Про мужа и думать забыла, после того случая в институтском туалете, когда её изнасиловали. Вопреки этому, в её жизни было два знакомства с мужчинами, рядом с которыми её душа наполнялась теплом. Она боялась этого состояния и, тут же уходила под любым предлогом и не возвращалась. Только потом, спустя несколько недель, исцелив душевные муки только ей известным способом, возвращалась к прежней жизни. Ей скоро предстоит познакомиться с мужчиной, рядом с которым её жизнь изменится.
Легко покачивая левой ногой в такт барной музыки, Лена сидя на высоком стуле, записывала что-то в блокнот. Тонкая сигарета, оставленная ею в пепельнице, медленно дотлевала, впрочем, как и мысли о недавнем расставании. Ритмы слов помогали прожить многое.
Липко. Вишнево-шоколадный был, как всегда, на высоте.
— Ну что, красивая, повторить? — спросил бармен, протягивая по стойке чью-то записку. — Это от молодого человека, вон, за той стойкой. — Мне стало приятно, но показала вежливо неприступность. Играла. Со мной тоже.
Утреннее солнце пробивалось через шторы в незнакомую квартиру. Незнакомое объятие, из которого хотелось выпутаться незаметно. Лёгкое тепло с остывшей страстью. Вещи на полу в спешке были разбросаны всюду. Тихо, как это только возможно, ступая теплыми ступнями по холодному паркету, она подошла к окну.
Панорамные окна в апартаментах Москва Сити на высоте птичьего полета. Внизу уже было видно в спешке просыпающийся город, но не было слышно ни звука. Она любила панорамные окна и тишину. Вздрогнув, она почувствовала сзади прикосновение тёплых, крепких рук, поцелуй в плечо и то, как эти самые руки бережно скользнули по животу и обхватили груди.
Ловким движением она выкрутилась из объятий, сделала полшага назад, и со взглядом куницы, пойманной в капкан, полоснула с размаху по щеке, оставляя четыре кровавых следа от ногтей. Она больше никогда не позволяла мужчинам подходить к ней сзади.
— Держите эту сучку крепче, — прохрипел толстый, пытаясь сорвать с неё одежду. Один из них сильно обхватил голову и зажал тряпкой рот, второй – спутал ей обувным шнурком руки сзади. В какой-то момент она перестала сопротивляться, притихла, и произошло все то, ради чего они оказались в женском туалете.
Лена закрыла лицо руками, рыдая, обнажённой, побежала к входным дверям апартамента, но натыкалась всегда на другие двери. Он оказался первым возле выхода, и тут же она влетела в его расставленные руки.
— Шшшшшш….. Всё хорошо, все хорошо… – поглаживая волосы тихо шептал он. – Всё хорошо…. Шшшшшш….
Её сердце бешено колотилось, норовя выпрыгнуть из раскаленной груди.
— Ты меня защитишь? – всхлипывая, заикаясь, вздрагивая всем телом, спросила она.
— Да.
Она согнулась, стала на колени, обхватила голову руками и заплакала пуще прежнего.
— Не верю тебе.
— Я никому не дам тебя обидеть! Слышишь?! Никому! – прорычал он гневно, сидя обнимая её.
Она поверила ему, так как вспомнила этот защищающий мужской рык. Лена единожды услышала его от отца, который спрятал её за своей спиной в драке с пьяными мужиками.
— Повернись! Не смотри! – в пол-оборота крикнул отец, больше переживая про то, чтобы его дочь не видела бойню.
Она послушно повернулась, взялась обеими руками за прутья забора, и смотрела на дом, слыша только крики и глухие шлепки.
Тогда, возвращаясь зимним вечером из сада, отец защитил её и отстоял свою честь. Отстоял свою честь и тогда, после институтского случая с Леной, за что отбывал срок в местах лишения свободы.
— Терпко.
— Что? – спросил он.
— Во рту терпко. Можешь принести воды?
Он ещё был в шоке и не чувствовал ран на щеке. Встал, прошёл на кухню и принес стакан воды. Сжав крепко руками стакан, Лена начала пить маленькими глотками. Этим временем, он собирал все ею разбросанные вещи и положил рядом с ней. Оделся сам.
Лена встала, прошла в ванную, и провела там минут десять приводя себя в порядок. Он по-прежнему стоял у входной двери.
— Мне пора, — сказала она вернувшись.
Он молча открыл дверь. Лена нежно коснулась рукой его плеча и посмотрела в глаза. В этом взгляде и прикосновении он прочитал: «Прости», «Благодарю», «Увидимся».
Ритмы слов помогали ей прожить многое:
На душе может быть – терпко.
Когда на губах – липко.
Только чувства звучат — звонко,
Остальное, увы – зыбко.
Автор: Андрей Букшук. 17 сентября 2019 года. Москва.