— Почему ты вечно путаешься у меня под ногами, — спросил Иегова Люцифера, задевая носком сухой песок.
— Потому что люди устали.
— Да, а ты тут со своей любовью… — сказал Иегова. — Думаешь, мне легко? Помнишь ту историю, когда я мужчину и женщину создал едиными?
— Было дело, — хмуро ответил Люцифер.
— И помнишь, чем всё это закончилось?
— Но им же было хорошо вместе, — ответил Люцифер.
— Чересчур, — резко сказал Иегова. – Потом они забыли о Нас, обо всём на свете. Возомнили себя Богами!
— Это не даёт Тебе права причинять им боль, — возмутился Люцифер.
— Ну и жарень, — сказал Иегова и сел на раскаленный песок пустыни Руб-эль-Хали. – Долго нам ещё идти?
— Вон, до того бархана, — ответил Люцифер и показал пальцем куда-то в даль.
— А за барханом что?
— Не знаю.
— Да ну, тебя… — сказал Иегова, и словно от скуки стал пересыпать раскаленный песок из руки в руку. Посмотрел, прищуриваясь на Солнце и сказал:
– Ну и палит… Ты же знаешь, я люблю стужу, ветра и морозы. Почему ты меня в эту пу́стынь позвал?
— Чтобы силы были на равных. Слышишь, умоляю тебя, пожалуйста, не мучай людей, не причиняй им боль!
Иегова неспешно встал, отряхнул баскетбольные шорты Jordan и кеды Convers от песка, взял Люцифера крепко двумя руками за атласный белый пиджак и встряхнул.
— Смотри мне в глаза.
Оба смотрели друг другу в глаза смело и дерзко. Люцифер впервые увидел удивительно прекрасные глаза Иеговы зелёного цвета. Иегова увидел небесно-голубого цвета глаза Люцифера. Страсти несколько поутихли…
— Я только хочу, чтобы люди любили друг друга вечно, — сказал Люцифер, и добавил, — без боли.
— Без боли, люди забывают про любовь, — отпустив хватку, сказал Иегова и разгладил ладонями белый пиджак. – Без боли – люди забываются и опять срастаются, — продолжил Иегова. — Моя идея осчастливить их, соединив навеки – провалилась.
— Но они страдают, пытаются найти друг друга, свою половинку, чувствуют себя несчастными, — перешёл на повышенный тон Люцифер.
— Да что ты привязался со своей любовью?! Что ты вообще в этом понимаешь? – разлетелось громом по всей пустыне.
Люцифер приблизился вплотную к Иегове так близко, что их носы прикоснулись. – Ты на меня голос не повышай, — спокойно из глубины сказал Люцифер.
— Ну и жарень… Градусов пятьдесят, не меньше, — сказал Иегова, снял баскетбольную кепку с вышитой на ней золотыми нитками DC, вынул из кармана шорт платок и вытер со лба пот. – Ну и жарень, хоть бы глоток воды…
Люцифер достал из нагрудного кармана серебряную флягу в кожаной оплетке и протянул её собеседнику.
— Ммммм… Холодная…
— Как ты любишь.
— Печёт, как в аду. А тебе самому не жарко, — спросил Иегова.
— Привычно.
— А, ну да…
Там, возле бархана, куда указывал Люцифер – появилось белое пятно. Оба оживленно задвигали бровями силясь всмотреться в даль и что-то рассмотреть. Пятно зигзагами приближалось к ним, оставляя позади себя облако золотистой пыли. Слегка сдрейфили, стушевались, прижались плечами Люцифер и Иегова – ожидали.
Парусное судно на больших колесах стремительно приближалось к ним.
— Диво дивное, чудо чудное, — прошептал Люцифер, и как бы невзначай начал прятаться за спину Иеговы.
Вздымая пыль, судно остановилось. Никто больше не шелохнулся. Ровно пять минут никто и ничто не двигалось, кроме паруса, на котором был нарисован раненый Амур – Бог Любви.
Вдруг, сверху на корабле, открылся люк. Из него вылез прыщеватый подросток, одетый в обноски. Люцифер вышел из «укрытия» выпячивая грудь вперед. Иегова, чуя подвох – сделал шаг назад.
— Ну, чё, путники – откуда и куда? – сплевывая дорожную пыль, спросил прыщавый с маленькими рожками на голове.
— Мы, это – туда, — сказал в замешательстве Люцифер, указывая онемевшим от чего-то пальцем в сторону бархана.
Прыщавый обернулся, посмотрел в сторону бархана, и сказал: — Да там нет ни хрена! Мы только оттуда.
Иегова и Люцифер молча переглянулись.
— Ты кто такой? Звать тебя как, – спросил настороженно Иегова.
— Любовь.
Оба от шока сели молча на песок.
— Да что с вами такое, – спросил прыщавый.
Никто не отвечал.
— С кем там бормочешь? — из глубины парусного корабля послышался чей-то голос.
— Да тут два мужика каких-то сидят на песке, — сказал весело прыщавый.
В корабле открылся ещё один люк, и взору предстала небесной красоты женское творение.
Оба на песке – ахнули.
— Ну, мальчики, чем занимаетесь, – спросила «творение».
— Дева прекрасная, величать то тебя как? – вставая спросил воодушевленно Люцифер.
— Боль.
Ветер постепенно усиливался, подымая колючую пыль. Паруса корабля начало трепать о мачты и реи. Колеса, поставленные на тормоз – дергало.
— О чём общаетесь, если не секрет, — спросила Боль.
— О том, что важнее для людей: любовь или боль, — обрывисто сказал Иегова и тоже встал.
Боль и Любовь переглянулись между собой. Боль спустилась в трюм, нашла подзорную трубу и карту. Снова появилась сверху, раздвинула трубу и посмотрела по сторонам, не проявляя уже никакого интереса к общению.
Вдруг откуда ни возьмись, упала замертво небольшая птица между кораблем Иеговой и Люцифером. Никто не шелохнулся, только Боль ловко спрыгнув с корабля, подошла к птице, взяла её между двумя ладонями и начала приговаривать полушепотом: — «Уходи болюшка, уходи, родимая; уходи на кочку, с кочки – на цветочек; с цветочка – на дерево; с дерева – на пенёчек; с пенька – на болото – там и утони». Открыла ладони – птица вспорхнула, покружила немного над Нею и скрылась бесследно.
Через мгновение, Боль опять рассматривала с корабля в подзорную трубу пустынь.
— Хернёй вы занимаетесь, ребята, — сказал Любовь. – Пусть люди сами решают, что им чувствовать.
— Да ну их, — сказала Боль и дернула рычаг.
Парусный корабль на больших колесах, подхватывая озверевшим ветром, сорвался с места словно дикий волк с привязи.
Люцифер и Иегова, задумчиво опустив головы, разошлись в разные стороны без единого слова.
Автор: Андрей Букшук. 20 сентября 2019 года. Москва.