Переверзиный нарцисс | Жертва и преследователь в отношениях

Сегодня будет жарко. Я к теме перверзных нарциссов готовился больше года и когда сегодня проснулся, первая мысль: «Я готов. Пора». Сейчас хочу поделиться своим опытом про работу с жертвами и преследователями… так и хочется добавить — в коллективной душе.
Я сразу возьму «жертву» и «преследователя» в КАВЫЧКИ, потому что это грань, где начинается один, и где заканчивается другой – размыта. И сегодня статья про то, что жертва сама является агрессором, а агрессор является жертвой. Что делать в таком случае, как понять, где начинается одно и заканчивается другое… про ловушки в психотерапии и обычной жизни. И сегодня я признаюсь в одном смертном грехе, даже в двух; готов, мне не стыдно, пусть будет так.

Обычно, когда смотришь видео или читаешь статьи про перверзных нарциссов… Давайте по порядку… Рerverse – слово, означающее «извращение», «испорченный, «неправильный»… По-моему, З. Фрейд понятие ПЕРВЕРЗНЫЙ (извращение) в контексте сексуального характера, то есть перверзная сексуальность, это когда есть отклонения в сексуальных действиях, выходящие за пределы «классического»: анальный, оральный, мазохистический… Пусть будет так, у Фреда есть на это основание и авторитет.

Психологический нарцисс – этот тот, чьё внимание сосредоточено только на себе. У психологического нарцисса есть две основные полярности: грандиозность и ничтожество. Я не люблю все определения, в том числе и про нарциссы, психологических жертв (несмотря на то, что «жертве» необходимо это клише) и преследователей, потому что определение – это клише, а клише – предвзятое отношение, которое мешает смотреть на ситуацию более ёмко.

У психологического нарцисса есть две основные модели в своём ПИКОВОМ состоянии, потому что не всегда нарцисс является нарциссом; он может быть нежным и ласковым, внимательным к другим людям. Давайте я сразу вам покажу образ нарцисса для наглядности, из своих карт метафорических: «Маски и Роли». (Потом покажу «жертву»).

Это «нарцисс» (рис. №1). У него иногда случаются пиковые психологические состояния: грандиозность и ничтожество. Чаще всего, именно из грандиозности приписывают ему нарциссические качества, несмотря на то, что он может быть абсолютно внимательным к другим людям, в том числе и одобряемые социальны достижения (построить новый тип самолёта) с целью получения признания. «Нарциссы» бывают очень хорошо социально адаптированными.

Психически здоровому человеку не нужно так много признания; он сидит на пляже, нюхает цветочек, любуется морским горизонтом… У него всё хорошо. Ему не нужно для утешения душевной боли какие-либо доказательства своей нужности, ценности, так как он внутри – целостный. Он никого не трогает, и его никто не трогает. Потом такой целостный человек пойдёт на рынок и будет продавать апельсины… Больше ему ничего не нужно… меньше тоже не нужно, но и больше не нужно, а «нарциссу» — важно предъявиться, в том числе и через качественный видео и письменный контент.

Поэтому, нарциссическое поведение – это не его постоянное состояние, не его постоянная какая-то одна модель – это его одна из ролей (смотри рисунок). И одна из ролей – Грандиозность (всемогущество), а второй полюс (роль) его личности – Ничтожество (я – уёбок, я – полное говно).

Несмотря на свою нарциссическую полярность – Грандиозность, где он может унижать и оскорблять, за счет кого-то «выезжать», нарцисс может скатываться и в свою другую полярность – Ничтожество, где он будет психологически замыкаться, уходить… и таких поведений — бесконечное множество. Поэтому, как-то решить определенно ставить клеймо нарциссу, что он является нарциссом перверзным – не совсем правильно, ёмко.

Обычно в других статьях и видео про перверзных нарциссов, происходит деление на: «Нарциссы – плохие», а «Жертвы — хорошие», бедненькие, их обидели, зайки такие… прям вот бедняжки, они страдают и нуждаются во внимании, что, принципе, они запрашивают на самом деле.

Одна из потребностей быть жертвой, это получать признание, поддержку, имея мотивацию подпитывать ту внутреннюю детскую часть Я, которая там и тогда была травмирована, лишена родительского внимания, заботы, теплоты и так дальше… Это выученное предъявлении себя жертвой и поиск агрессора, это попытка остаться в том числе для того и потому, что модели Жертва – Преследователь, привычные. Для того чтобы выработать в себе другую модель, необходимо из этой модели выйти, но как строить отношения по-другому – неизвестно. Как говорил Ф. Пёрзл, один из основателей гештальт-терапией: «Страх неизвестности — это страх голода», а страх голода, это страх смерти.

Психологическая «Жертва»

Что важно понимать «жертве» из этого основания… Представим себе ребёнка, который является «жертвой» (рис. №2).

и есть «Преследователь», который является «Нарциссом». Это их отношения (рис. №3):

«Жертва» формируется из отношений с «Нарциссом», — это может быть мама или папа. У реального ребенка нет возможности просто встать и уйти из семьи, потому что он зависим от родителей. Ещё ребенок может быть зависим в ожидании любви от родителей, что тоже очень важно. У Жертв бывает всегда потребность внутренняя – долюбить, согреть, допризнать «Преследователя» (муж, жена) для того, чтобы он стал мягче и полюбил свою Жертву (Внутреннего Ребенка). Это модель обычно из (рис. №2) и детско-родительских отношений, когда ребенок себе говорит: «Когда я стану хороший, тогда мама (рис. №2) – станет доброй, тогда она меня полюбит.

С этой моделью выученной, люди отправляются в жизнь на поиски своих партнеров. Одна из моделей, почему люди не выходят из деструктивных отношений, является продолжающееся ожидания того, что те эмоциональные инвестиции, которые партнёр вложил в другого (рис. №1) – вернутся с лихвой. Да, это иногда происходит, но происходит дозированно, а хочется – тотально, глобально!

Когда психолог поддерживает детскую часть (жертвенность), тогда этому «ребенку» не передает психолог ответственность за его жизнь. Взрослый, в отличие от ребенка – себя может защитить; встать и уйти, заработать денег, уехать, снять или купить квартиру, выйти из отношений. У взрослого человека нет той тотальной невозможности, беспомощности, которую иногда себе приписывают «жертвы».

Для того, чтобы понимать, как из такой модели уйти, нужно понимать, в какую модель прийти. Даже когда нет понимания, как из деструктивных отношений уйти, нужно понимать, как он (Жертва) будет справляться, если у него не будет вообще никаких моделей (отношений). Т.е. вопрос не в том, как выйти «Жертве» из деструктивных с «Нарциссом», а как подпитывать свою модель без важного элемента своей внутренней системы – «Нарцисса».

Если эту ответственность за свою жизнь вернуть клиенту, что «там и тогда, это было там и тогда, а здесь и сейчас, это здесь и сейчас», что сейчас, что у взрослого человека – взрослые ноги, взрослые руки, взрослая голова, взрослый голос, и этим голосом можно выражать потребности, и этим голосом можно защищаться, защищать свои границы.

Часто ребенок защищаться не может из боязни наказания и отвержения родителями. Поэтому, разница между ребенком и взрослым в том, что у взрослого больше авторитетности, возможности взять ответственность за свою жизнь себе.

Постепенно, из модели Ребенок-Взрослый (рис. №3), Родительская часть Я постепенно «встраивается» в структуру Я ребенка. Получается, родительский нарциссизм, агрессивность, преследовательность — сливается с Я ребенка. Воспитание – этому есть привычное название. Именно поэтому я сказал в начале, что «Жертву» и «Преследователя» я беру в кавычки, потому что эта грань – размыта. Она размыта потому, что родительская нарциссическая субличность встроилась в детскую психику через модель отношений, т.е. рисунок №1 как бы «влился» в рисунок №2. Копирование, подражание детьми родителей – тому привычное объяснение. Теперь у такого ребенка уже две маски («Жертва» и «Перверзный нарцисс»), которые сменяются с разной периодичностью по жизни.

Я это увидел в своей работе с клиентами, которые позиционируют себя как «Жертвы» деструктивных родительских отношений, но при более детальной работе, у этих клиентов постепенно проявляется нарциссическая часть, которая выражает себя через обесценивание, скрытую агрессию и конфронтацию со мной.

Это в пределах допустимого, когда клиент в себе эту нарциссическую часть Я отслеживает, понимает в себе… а бывает нет. И тогда она, эта нарциссическая часть Я в клиенте, словно захватывает власть над личностью, и человек начинает вести себя как другая личность… личность в нём.

В моей практике, работая с жертвами перверзных нарциссов, было два клиента, которых я, скажу прямо, «забанил». С их стороны, неоднократно «Жертва» пыталась нарушать мои психологические границы. В работе психолога – это нормально, но есть предел. После неоднократного предъявления мною своих психологических границ, клиенты всё равно продолжали нарушать границы. Потому что их внутренняя реактивная часть Я (рис. №1), которая встраиваясь в структуру Я (рис. №2) – вырывалась наружу, и «Жертва» «превращалась» в Преследователя, которая, в буквальном смысле, устраивала немыслимый трэш. Я отказывался от терапии с такими клиентами после многократного предупреждения, что они нарушают мои психологические границы.

Психолог – это не терпила, у него нет задачи терпеть. У него есть задача быть честным, и когда я понимал, что, если мне важно быть честным с собой и уйти из таких отношений токсичных, я просто обозначал это и завершал терапию. И когда были попытки найти меня, достать, я находил способы, чтобы этот контакт оборвать навсегда. Мне моя целостность дороже. Во мне Здоровая часть Я говорила: «Андрей, честно признайся себе, насколько тебе ценны такие отношения, в которых нарушают твои границы? Насколько тебе они важны?»

Возможно, эти самые вопросы, «Жертва» не задаёт себе эти вопросы: «Насколько мне ценны эти отношения, чтобы продолжать испытывать насилие». А не задаёт «Жертва» себе эти вопросы, потому что у этой модели «Жертва» = «Преследователь».

Если посмотреть биографии серийных убийц, например, по прозвищу «Красавчик», то он вёл себя как жертва: переломана нога, рука. Он стоял на обочине дороги с якобы поломанной машиной, и тем самым привлекал женщин, которые хотели ему помочь. «Красавчик» транслировал модель «Жертвы», чтобы потом произошло перевоплощение в «Преследователя».

Эта модель всегда маячит с клиентами. Если вкратце, то достаточно исследования двух моделей («Жертва» и «Преследователь») между собой, чтобы реактивный заряд ослабевал. Это происходит за счет признания этих двух частей Я (на них обратили внимание), и за счет интеграции, начала интеграции этих двух частей Я через диалог между ними.

Когда «вырвется» на свободу «Преследователь» из «Жертвы» — никогда не известно. Это может быть любой триггер… или не триггер… По сути, это механизм любого внутреннего состояния Я, который за счёт своей внутренней расщепленности – автономен, т.е. как бы живет сам по себе, вне контроля Цензора, сознания.

Статья написана 09.09.2010 года. Автор: психолог в Москве Андрей Букшук.

Переверзиный нарцисс. Жертва и преследователь

Психологическая «Жертва»